Она комкает листок бумаги и прячет его в карманах твоей куртки, потом сам откроешь и прочитаешь. Она сходит с ума и катится на самое дно. У неё нет сил дышать, только кашлять каждые две, снова и снова обжигая язык и губы горячей сигареты. Тебе, наверное, это не нравится, но ты уже свыкся, молчишь. А она благодарна. Она всегда тебе благодарна, хотя бы за то, что не выгнал, хотя бы за то, что пока ещё держишься и не рвешь с ней.
Порви на куски, в клочья. Сделай один удар, прямо в сердце – ради этого она распахнет тебе грудную клетку, выпустит птиц, томящихся внутри, откроет тебе себя. Ты бы не побрезговал? Интересно.
У вас на двоих дешевый ужин из забегаловки, на последние украденные. Она такая плохая, она тебя тащит за собой. Или ты её?
Ты её или она твоя? Хочешь в этом разобраться? Она вот нет, она устала. От мира, от серого асфальта и чужих осуждающих взглядов. Она устала искать подтексты в строчках песен, твоих, а так же цепляться за призрачное будущее.
- Ты, - больше не продолжая, разглядывая ночное небо. Звезды. Давай посчитаем звезды и найдем самую яркую? Давай выберем, друг для друга самые прекрасные звезды и подарим их. Для тебя самую большую, самую яркую, самую-самую, а ей будет достаточно внимания или попытки. Многого не надо. Она привыкла отдавать, а взамен не получать ничего. Растопчи её по асфальту, втопчи в самую грязь, где ей и место, ты ведь знаешь.
Словарный запас из пятидесяти трех слов, туман перед глазами и порезанные запястья. Почему? Почему ты ещё рядом, почему так же страдаешь и хочешь быть рядом? Она же ужасная, она же не тебе подходящая. У неё же срывы и колени в кровь, у неё ведь в голове чужие голоса и нервы болтаются, как оборванные провода на ветру. Она же ничто, а ты все ещё рядом.
Она цепляется за тебя, как за спасительную соломинку, целует уже в родные губы, в те, которые вечерами рассказывали сказки и обещали долго и счастливо, почти на всегда. Она снова смотрит в твои глаза, будто пытаясь там найти ответ на извечный вопрос «быть или существовать?». Ты всегда выбираешь существовать, так же как и она, почти на автопилоте вальсируя между строк, между многочисленных букв песен твоей любимой группы, которую полюбила также. Ради и для. Понимаешь ты это? Вся жизнь ради и для. А потерять нельзя, равносильно удару под дых, нокауту, чему-то ещё, на что её словарного запаса просто не хватает.
Воздуха.
Ей не хватает воздуха, от чего шарахается от тебя прочь, заходясь в безобразном кашле. Ты готов вот так с ней жить? Ты готов разделить с ней сигарету, кровать, немного жизни? Неужели готов вместе с ней принимать внутривенно, подкожно, внутрь? Ты готов пить, не чокаясь и материться?
- Я люблю тебя, - вытирая губы только стороной, расплываясь в диковатой, но блаженной улыбке. Ты заставляешь сердце биться не просто быстрее, ты заставляешь его заходиться в бешеном ритме, ты заставляешь кровь закипать в жилах, ты ещё больше усугубляешь её увлеченность. Попробуем любить друг друга дико, до скончания веков? Попробуем убежать, бросить всех и вся и убежать? Снимать комнаты на одну ночь, считать звезды на заднем дворе, распивать спиртные напитки в общественных местах и заниматься сексом в грязных уборных придорожных мотелей? Она бы согласилась не раздумывая – только попроси.
Она бы сочинила тебе убогое четверостишье, в котором была бы одна голая рифма к какому-то слову, она бы нарисовала тебе ещё какие-то детские картинки, которыми не прочь захламить свою комнату. У неё на запястьях, чуть выше шрамов твои инициалы, пробитые иглой и чернилами. У неё всегда ты. Только ты.
Постоянный ты.
Смотрит на ночное небо, снова затягиваясь, будто так и должно быть. Все по плану. Где-то там у людей работает телевизор, компьютер, холодильник. А у неё почти не работает ничего. Поломанная девочка, без судьбы, без размышлений на тему бытия. Ничего нет, пустой белый лист, на котором видны темные капли – кровь.
Давай убежим? Давай что-нибудь сделаем, чтобы нас запомнили? Чтобы о нас слагали легенды, чтобы мы навсегда остались в памяти. Только что? Написать книгу? Нет, не то. Убить кого-то? Тоже не подходит.
В темноте  мы поставим пьесу, даже если хочешь по Шекспиру. Она будет ждать, всегда будет ждать, когда ты придешь к ней, придешь за ней. Ты всегда был рядом, без тебя это неправильно. Аномально. А может быть, она твоя аномалия в жизни? Может она – твоя раковая опухоль на безоблачном будущем? Её можно попробовать удалить? Только не позволит, сам ведь понимаешь, она вцепится в руку и будет кричать, царапаться, но не позволит.
- Хочешь звезду? Хочешь апельсины? Хочешь немного моря? Хочешь, я замолчу? – снова садится рядом, протягивая сигарету – не проси, она все читает по глазам.
В тебе бы утонуть, навсегда. Чтобы без возможности выплыть, чтобы никогда и никак. Чтобы захлебываться снова и снова, чтобы не хватало воздуха, чтобы ты затопил её всю. Сделай это, ты ведь можешь. А она позволяет.
- Хочешь немного счастья, любимый? – согласись. Она никогда не сделает больно – не посмеет. Она никогда не обидит, скорее всегда защитит. Она украдет тебя из чужих цепких лап, она продаст душу кому угодно, хоть самому Дьяволу и поселит тебя у себя. Она будет будить тебя резко, будет кричать от ночных кошмаров и прятать под одеялом. Она заберет всю твою боль и переживания – тебе это не нужно, ты должен оказаться лучше, чем она.
Такая жертвенная, такая храбрая и жертвенная, что даже и не скажешь, что у неё осталось жизни на пару часов. Что она совсем скоро загнется от передоза или её собьет машина – да пускай, это все не страшно. Она ведь танцует на лезвии ножа, она сбивает ноги в кровь и дико смеется, пускай даже невпопад. Но всегда смеется, когда боится. Или когда радуется. Или просто, когда может. Ей ведь можно немного счастья? Немного лунного света, в твоих волосах, на твоей коже.
Если можно было бы влюбляться с самого начала, она бы каждый день влюблялась в тебя. Она бы каждый день находила сотни новых, совершенно других причин, чтобы любить тебя.
Ты ведь не уйдешь, правда?
Ты же не оставишь её?
И будто от внезапно нахлынувшего страха хватает за плечи, вглядываясь молча в глаза, пытаясь там что-то увидеть, а потом просто обнимает, будто все так и должно быть, будто это нормально. А что такое нормально? Ты знаешь? Она вот нет. Для неё не существует нормально, неправильно, плохо или хорошо. Для неё всегда существует – я хочу, я могу. И если она чего-то хочет, значит, она это может сделать, добиться этого.
- А мы нормальные? А как это быть нормальными? А как это правильно? Расскажи мне о правильно.
Расскажи ей о чем угодно, хоть о рассвете на севере или закатах в океане. Расскажи ей.