Хэйми думал, что это все ему снится. Он даже не обращал внимания, что за все два года своей смерти он не видел раньше ни единого сновидения, просто понимал, что это точно не могло быть явью. А все потому, что ему наконец удалось сделать то, чего раньше он никогда не мог, хотя и пытался изо дня в день, из ночи в ночь, подходил к двери, пробовал через окна, даже выбирался на крышу, но в итоге не отдалялся от дома ни на сантиметр. Последнее время он проверял свои возможности автоматически, по привычке - как люди по утрам идут в ванную и чистят зубы, так он шел к двери и проходил сквозь нее, стараясь выбраться на улицу.
Хэйми совсем не ожидал, что этим вечером у него получится.
Он минуты две в растерянности стоял у порога дома, озираясь по сторонам так, словно очутился не за входной дверью, а в другой стране, где никогда не был. В первый момент он испытал страх и чуть было не вернулся обратно, в привычную и знакомую темницу, но потом все же взял себя в руки. Неизвестно, что вдруг изменилось, но спустить шанс насмарку Хэйми не хотел.
Он двинулся вниз по улице, медленно, будто осваиваясь здесь. Смотрел по сторонам, пытаясь узнать местность, но особенно в этом не преуспевая - все темное, мрачное, почти незнакомое, но все-таки вызывающее странное чувство. Словно он жил здесь лет сто назад и с тех пор все изменилось за исключением мелких деталей. С той лишь разницей, что Хэйми гулял тут всего два года назад, а вовсе не век.
А еще - на улицах не было людей. Сначала Хэйми даже не обратил на это внимания, ведь привык жить в одиночестве, но когда на противоположной стороне дороги он увидел девушку, то факт отсутствия других живых здесь предстал перед ним во всей красе.
Хэйми остановился.
В первый момент он подумал, что она тоже призрак - эти отметины на лице, царапины на руках, будто ее убили, а она сопротивлялась. Но потом он понял, что девушка твердо стоит на ногах, вся ее поза была лишена той легкости и невесомости, которую можно было заметить у любого мертвого. Девушка, несмотря на то, что живая, все равно понравилась Хэйми. Она совсем непохожа была на Ту, имени которой он не помнит, но о которой у него плохие воспоминания. Внешности ее Хэйми не помнит тоже, но уверен, что узнал бы ее черты в Этой, а раз не узнавал, значит они совершенно разные.
Хэйми вздохнул, зная, что девушка даже не заметит, если он пройдет вплотную. Но стоило ему собраться идти дальше, как он увидел, что Эта достает бутылочку с водой и уже подносит ее к губам.
У Хэйми перемкнуло в голове, он будто на себе ощутил все это - воду, заливающую легкие, режущую боль, что следует за этим, беспомощный кашель, неспособный освободить тело от избытка воды. Ужасно. До тошноты страшно. Если Эта все еще жива - то ненадолго.
- Прекрати! - орет Хэйми во всю, отчаянно и надрывно, будто его прямо сейчас убивают. - Что ты делаешь, дура?!
Он оказывается рядом так быстро, как только может, и резким взмахом выбивает бутылочку из ее рук, забыв о том, что обычно легко проходит сквозь предметы. Бутылка послушно отлетает, рассыпая вокруг веер брызг, от которых Хэйми отшатывается, как иные от огня.
- С ума сошла, ты же живая! - он уже не кричит, но голос все так же переполнен испугом пополам с отчаянием. Хэйми наконец смотрит Этой в глаза и точно убеждается, что она не похожа на Ту.

Сказать, что Хэйми совершенно не такой реакции на свои действия ожидал – это ничего не сказать. Он стоял на прежнем месте с открытым от удивления ртом и потихоньку осознавал некоторые вещи: во-первых, девушка видит его, да еще и не только видит, но и прекрасно слышит, судя по ее ответу. И как будто «во-первых» не хватало для полноты картины, существовало еще и весомое «во-вторых» - Эта по-видимому его нисколько не боится. Ну, не более, чем боялась бы того или иного маньяка, хотя не похоже, чтоб такие субъекты особо сильно ее пугали.
Хэйми даже некоторое разочарование ощутил – ну как же так, призрак он, в конце концов, или нет? Кому, как не девушкам, его бояться? Будь тут на месте Этой какой-нибудь бугай сорокалетний – к нему никаких претензий, мог бы и материться как Хэйми и при жизни не мог, и даже в драку лезть. В драку девушка пока не совалась, конечно, за что ей, наверное, спасибо, но на язык была остра.
- Я тоже не очень вижу, но, вроде бы, у тебя есть сиськи, - наконец произносит Хэйми. Ему что-то подсказывает, что это не тот тип разговоров, которые обычно принято вести с девушками, но для полной уверенности все же чего-то не хватает. – Или ты хочешь сказать, что я ошибаюсь? Очень спорный момент.
Он все еще уверен, что выбить не такую уж большую бутылку с водой из рук не слишком-то крепко державшей ее девушки довольно простая задача. Ему и раньше частенько удавалось двигать предметы в моменты сильного эмоционального напряжения: например, книги в доме, стулья опрокидывать, однажды удалось даже разбить лампу в плафоне – соседи тогда долго возмущались, пока ставили новую, а он наблюдал за ними и смеялся. А когда он попробовал толкнуть стоящего на стуле и закручивающего новую лампочку мужчину – ничего не произошло, Хэйми прошел сквозь его тело так же легко, как проходил сквозь стену. Мужчина даже ухом не повел.
Именно поэтому Хэйми подумал, что сейчас история повториться. Что Эта наконец поймет, кто перед ней, испугается, побледнеет, в общем, все как полагается.
- Должен срочно проверить, - извиняющимся тоном говорит он и обеими руками берет девушку за грудь.
И, в отличие от ожиданий, не проникает ладонями сквозь ее тело, будто сквозь ветер, нет. Руки чувствуют под собой одежду, под ней – теплое и мягкое тело, и у Хэйми уходит целая секунда на то, чтобы понять, в какую неловкую ситуацию он только что попал. Не будь он призраком – тут же бы покраснел, но поскольку краснение является затруднительным процессом, Хэйми тупо стоит и пялится в лицо Этой.
- П-простите, - выдавливает он, поспешно убирая руки. И тут до него наконец доходит кое-что еще, гораздо более важное, чем лапанье чьей-то груди. – О господи! Я же тебя потрогал! Своими руками дотронулся! Охренеть! Охренеть! Я могу это! Я могу теперь трогать все, что угодно!
Он так обрадовался, что тут же, не помня себя от счастья, потрогал девушку еще раз – сперва грудь, потом плечи, потом Хэйми и вовсе ее обнял и даже чуть-чуть приподнял над землей.
А вот поставить не успел – видимо, способность «трогать» была ограниченной и каким-то образом закончилась, так что руки Хэйми вдруг сделались бесплотными, и Эта из них попросту выпала.

Когда внезапно обретенная способность трогать все что угодно исчезает, Хэйми на самом деле очень расстраивается, потому что на короткие несколько секунд успел поверить, что теперь все станет иначе – раз он вышел из дому и смог прикоснуться к живому человеку, то не значит ли это, что он и сам почти что жив? Может да, а может нет, но теперь, когда все вернулось на круги своя, не смысла гадать. Надо разве что сказать спасибо, что Хэйми не улетел птичкой обратно в свой дом.
- Э, ну ты куда?.. – видя удаляющуюся спину девушки, зовет Хэйми, не очень-то рассчитывая, что она прямо сейчас вернется.
Вот же странными бывают люди – ты ждешь от них истерики, испуга или злости, а они вместо этого молча бегут куда подальше, словно не произошло ничего выдающегося, словно призрак мертвого парня только что не лапал никого за грудь.
Хэйми не слишком нравится чувствовать себя навязчивым, но он все равно направляется следом за Этой. Потому что нечасто ему выпадает шанс перекинуться с кем-нибудь словцом, и раз такой шанс неожиданно нарисовался, было бы крайне глупо дать ему сбежать.
- Ладно, тормозни, барышня, - идя в шаге позади Этой говорит Хэйми. – Подумаешь, не удержал. С каждым бывает. И не такая уж ты страшная, особенно когда в капюшоне.
Он несет какую-то ахинею, но не останавливается, потому что понимать, что тебя слышат, крайне приятно.
- Зачем уходишь, красавица, я же не собираюсь в самом деле на тебя нападать, да я и не смог бы, даже если бы захотел. Тебе вообще нечего бояться, это же не ты меня убила, так что можешь считать, что в полной безопасности, - Хэйми делает небольшую паузу, а потом переспрашивает: - Нет, в самом деле, это же не ты меня убила? Потому что если ты, у нас могут возникнуть некоторые проблемы. Трудности, знаешь, во взаимопонимании.
Хэйми не думает, что Эта действительно как-то причастна к его убийству, но чем черт не шутит. Что, если это именно ее руки держали его под водой в ванной? Он не помнит рук, но ванну помнит хорошо, поэтому это мог бы оказаться кто угодно. Эта на вид хрупкая и его бы не удержала, но кто-то мог бы ей помогать.
Обогнав девушку, Хэйми оказывается с ней лицом к лицу, пристально смотрит в глаза, производя наверняка жутковатое впечатление.
- Как тебя зовут, девушка? Грейс? Виктория? Келли? Ханна? Кортни? Джен? Сара?

Наверняка вопрос девушки был чем-то вроде наезда, не несущего в себе особого смысла, но Хэйми невольно задумывается, не хочет ли он на тот свет в самом деле. Ответить внятно он бы не смог, потому что совсем не уверен, будет ли там лучше, чем здесь. Здесь-то он уже пожил, или правильнее сказать – посуществовал, и знает, что может случиться и к чему нужно быть готовым. А что может произойти там, и будет ли вообще хоть что-то происходить – та еще загадка.
Я слишком молод для таких экспериментов, - наконец решает Хэйми. – Вот еще лет сорок побуду, а там посмотрим. Людям можно жить до шестидесяти, а мне разве нет?
- Ты собираешь вырезки из некрологов? Ну ты странная, – Хэйми чуть-чуть удивляется, склоняет голову по привычке немного набок, выслушивая, что ему говорят. – И я не голый,   - это совершенно ненужное замечание он произносит с некоторой гордостью. – Хотя тебе, наверное, очень бы этого хотелось, а, Винни?
Он бросает взгляд на протянутую руку, пытается хоть как-то к ней прикоснуться, но ожидаемо терпит неудачу, и полупрозрачная ладонь проходит сквозь пальцы Винни так же легко, как дождь сквозь воздух.
- Не вышло, - без улыбки комментирует он и добавляет: - У тебя рука выглядит так, будто ты вазоны пересаживала, ты в курсе? И вообще я думаю, что ты – тоже очень странно. Ты видела себя в зеркало вообще? Да я за живого сойду скорее, чем ты. Можем побегать по лесополосам вдвоем.
Хэйми не понимает, в чем дело, но чувствует, что настроение у него испортилось, и того восторга, который он испытывал раньше из-за своей долгожданной прогулки, он больше не чувствует. Очень приятно было вообразить себя живым как прежде, но тут появляется Винни и все портит – рассказывает ему, насколько он мертв и чем это угрожает.
- Я здесь живу, в этом городе. Тут мой дом, наверное, - последнее слово вырывается у него невольно, и чтоб его сгладить Хэйми добавляет. – По крайней мере… Ну да, еще имя – Хэйми. А место на кладбище я и сам могу поискать в общем-то. Ты только покажи мне, где кладбище, я не уверен, что…  - Что вспомню сам. - …что был там когда-то. В смысле, при жизни. А так-то я и сейчас в какой-то мере там. Лежу. А если меня кремировали? – Он всерьез забеспокоился, схватил Винни за плечи – действительно схватил, а не проник сквозь нее. – Срочно идем! Немедленно!