Я терпеть не могу лето. Самое отвратительно время года. Днем асфальт плавится под ногами, а вечером люди, в надежде подышать свежим воздухом и не рискуя получить солнечный удар, после жаркого дня – толпами выползают на улицу. Они неспешно гуляют, выглядывают в окна или вальяжно занимают лавочки в центральном парке, так или иначе, с наступлением вечера абсолютно всех тянет на улицу. Всех, да не всех. Я знал одну странную особу, которую не выманишь из собственного дома даже заманчивым, прохладным ветерком. Она заперлась в своих четырех стенах и напрочь, как мне казалось, отказывалась их покидать. Это неимоверно меня раздражало, потому что я понять не мог ее мотивов. Сотни тысяч раз за эту неделю я проходил мимо их дома, и чем больше я мимо него проходил, тем больше он мне казался самым обычным и непримечательным. Окна были плотно закрыты шторами. Из окна никто никогда не выглядывал на улице. Но из дома часто выходили ее родители, совершенно нормальные, обычные люди, но я никогда не видел, чтобы из дома выходила эта загадочная девчонка. И это только подпитывало мой к ней интерес.
Конечно же, во всем виноват Кай. Да, это он был виновен в моем помешательстве. Он целыми днями просиживал за книжками у на с в комнате. Психология. Это он зарывался в своих конспектах, учебниках и тетрадках. Это он срывался с места и уходил к ней – к той отчаянной заложнице собственного дома. И это он мне ничего не рассказывал. Не сказать, что я интересовался этим, но он практически каждый день бывал у нее дома с этим своим гуру-психологом, как при таких обстоятельствах моя фантазия могла смирно сидеть в стороне? Конечно же, никак. Она бушевала и требовала отпуск, я должен был перестать фантазировать и наконец сам увидеть все своими глазами. «В этом городе ничего не должно ускользнуть от моих зорких глаз,» - подумал я и решил, что говорю, как настоящий шериф. Фраза вполне в духе моего отца. Даже как-то не по себе стало. Чего это я. Но вот вчера Кай снова скрылся за дверями, чтобы умчаться к своей «пациентке», а я снова остался один наедине со своими мыслями. Может это скука? Может, мне просто больше нечем заняться, чем донимать брата расспросами, пытаться пробить этого партизана. Но все без толку. У меня уже был план. И Кай для его исполнения мне был не нужен.
План заключался в том, что как только мой братец хоть раз решит не пойти к своей, возможно, возлюбленной – вместо него пойду я. Мы похожи как две капли воды! Я делал так тысячу раз, обманул десятки людей, а теперь просто грех не воспользоваться этим даром. Как я мог проколоться? Что мне стоило болтать о чужих проблемах? Ведь совсем не обязательно быть психологом, чтобы понимать людей. К тому же, я не собираюсь подставлять брата, я просто посмотрю на него, я просто разузнаю в чем дело и больше никогда не повторюсь, больше никогда не приду вместо него. Я был уверен, что все именно так и будет. И просто ждал момента. Но Кай был пунктуален как никогда, уставший или раздраженный, как заколдованный он раз за разом оставлял меня одного дома и уходил. Мне оставалось только разочарованно продолжать взглядом. Может и правда, Кай влюбился? Тогда почему не рассказал мне, разве не должен был я узнать об этом знаменательном событии третьим? Видимо, не должен. Тогда я узнаю сам. С каждым днем моя решительность росла, пока однажды…
Всю ночь Кай кашлял и шмыгал носом, уснуть было невозможно, я прислушивался к каждому его вздоху и серьезно начинал беспокоиться. Он не на шутку разболелся, весь в платках и спреях от горла со вчерашнего вечера. Даже днем ему не стало лучше, в общей суматохе я даже позабыл, что сегодня он снова должен был отправиться на встречу с ней. Но время близилось к моменту икс, а Кай спал непробудным сном, развалившись прямо передо мной. Как младенец, такой невинный и беззащитный, и как я мог пользоваться тем, что мы братья. Но я не собирался делать ничего незаконного, он мог бы рассказать сам и мне не пришлось бы его обманывать. Но почему все-таки не рассказал? Может, это она его просила? Сейчас все и узнаем. Осталось совсем немного. Я искренне надеялся, что он не проснется. Я сидел рядом и глядел только на сопящего братца и часы, в это время он уже начинал собираться. Значит, пора и мне.
- Отдыхай, братишка, совсем скоро я вернусь и узнаю все твои тайны, - я ласково и самодовольно улыбнулся сопящему Каю, хотел погладить его или потрепать за волосы, атмосферности ради или чтоб как-то загладить свою, как мне казалось, вину, но он стал недовольно ворочаться и я побоялся его разбудить. Пусть отдыхает. Ему нужно выздоравливать. Нельзя быть таким засранцем, но я ничего плохого не делаю. Ничего плохого. Это скорее игра, чем обман. Точно. Игра с переодеваниями. Я глянул в зеркало, в нем отражались я и спящий Кай, если бы я не знал, что я тот, который бодрствует, я бы тоже не смог понять, кто из нас кто. Хотя… Я стал внимательно вглядываться в свой взгляд и вспоминать его, его жесты и манеры поведения, шанс проколоться все же оставался и мне нельзя было расслабляться. Ему не понравится, что я не доверял ему и использовал его. «Может игра совсем не стоит свеч?» - я сомневался. Но нет. Всего один раз. От одного раза ничего не будет.
Настоящий психолог ни о чем не догадался. Я вел себя естественно и не был взволнован, как ожидал. Я встретил его у порога того самого непримечательного дома, в котором и жила принцесса в заточении. Сенсей Кая оказался не очень-то разговорчивым типом, поэтому мне и говорить ничего не пришлось, он, наверное, берег слова для пациентки. С ним мы зашли в дом. Дом казался большим и пустым, еще стояли коробки с не разложенными вещами, я был не удивлен, потому что знал, что в городе эта семья – новенькие, именно поэтому они меня так и интересовали. Я вроде вызвал подозрения своим внимательным осмотром дома, искал зацепки и какие-то намеки на внутренний мир его жильцов. Учитель, видимо, не понял, почему я остановился посреди вроде как знакомого мне дома, но я быстро исправив ситуацию, последовал за ним. В голове моей фантазия разыгралась не на шутку, она всячески рисовала таинственную Вайлетт. Я знал, как ее зовут, потому что это знал мой отец.